Мышление как решение задач.
Мышление - это неразрывно связанный с речью социально обусловленный
целенаправленный психический процесс самостоятельного искания и открытия
существенно нового, т. е. опосредствованного и обобщенного отражения
действительности в ходе ее анализа и синтеза, возникающий на основе практической
деятельности из чувственного познания и далеко выходящий за его пределы.
Необходимость в мышлении возникает тогда, когда в ходе жизни и практики у
человека появляется новая цель, новая проблема, новые обстоятельства и условия
деятельности.
Мышление и решение задач тесно связаны друг с другом. Но их нельзя
отождествлять, сводя мышление к решению задач. Решение задачи осуществляется
только с помощью мышления. Но мыслительная деятельность необходима не только для
решения уже поставленных задач. Она необходима и для самой постановки задач, для
выявления и осознания новых проблем. Мышление нужно также для усвоения знаний,
для понимания текста в процессе чтения и во многих других случаях, отнюдь не
тождественных решению задач.
Однако лучше всего формировать мышление именно в ходе решения задач, когда
человек сам наталкивается на посильные для него проблемы и вопросы, формулирует
их и затем решает. Психологическая наука давно пришла к выводу, что не нужно
устранять всех трудностей на пути мыслительной деятельности ученика, ибо лишь в
ходе их преодоления он сможет развить свои умственные способности. Помощь и
руководство со стороны учителя должны состоять не в устранении этих трудностей,
а в том, чтобы готовить ученика к их преодолению.
Вюртсбургская школа психологии - возникла благодаря Освальду Кюльпе.
Эксперименты с мышлением. Метод - систематическая, экспериментальная
интроспекция. Это не одновременное существование процесса мышления и наблюдения
за ним, а ретроспективное (отсроченное) наблюдение за ним. Вывод:
1. Безобразной (без образа) мысли. Возможно мышление без сенсорного образа.
2. Большое влияние на поведение человека оказывает скрытая сторона его
сознания.
Один из учеников Освальда Кюльпе Нарцисс Ах был один из любимых авторов
Выгодского, А Выгодский является любимым автором советских педагогов, но суть
проблемы состояла в том, что исследуя процессы мышления и имея в качестве идеи,
цели - разработку психологической теории мышления, Вюртсбургцы вдруг неожиданно
для себя обнаружили, что у психологии мышления есть только одно содержание, а
именно, ошибки и заблуждени людей. Если испытуемый или некий субъект решает
задачу правильно, в том смысле, что он выполняет нормы и правила логики, то этот
процесс целиком и полностью описывается в самой логике, является процессом
нормированным и никакого отношения к психологии данного индивида не имеет и
иметь не должен. Если же испытуемый не выполняет соответствующую норму
мыслительной работы решения задач, то вот тут в дело должна вступать психология,
но предметом психологического описания оказываются лишь ошибки от нормы мышения,
зафиксированной в логике. Уже сама эта полемика, сначала проведенная внутри
Вюртсбургской школе, а потом приобретшая более широкий характер, сделала
проблематичным использование психологического метода, психологического подхода,
вообще психологии в качестве какого-то значимого инструмента в описании человека
и тем более в описании человека для педагогике и в ориентации на педагогику.
Н. Ах решил искать источник разумного человеческого мышления, возникающего из
слепой игры механических тенденций, в воле. Его первая работа «Волевая
деятельность и мышление» выясняет их соотношение. В экспериментальной работе Ах
раскрыл волевую деятельность как деятельность, связанную с новой тенденцией, и к
двум уже существовавшим в экспериментальной психологии общепризнанным тенденциям
- персеверативной и ассоциативной - прибавил третью - детерминирующую тенденцию.
Из комбинации трех тенденций он пытался вывести разумный характер человеческого
мышления и наметить путь, противоположный тому, которым пошли бихевиористы.
Существо детерминирующей тенденции в том, что наряду с такими первичными
тенденциями, как ассоциативная и персеверативная, существует отдельное
представление, которое обладает детерминирующей силой, т. е. способностью
регулировать течение ассоциативного процесса так, как мы регулируем его
сознательным волевым усилием, когда стараемся думать разумно и не даем нашим
мыслям отвлечься. Такая способность детерминированно-ассоциативного
представления, по Аху, присуща не всякому представлению, а только целевому, т.
е. такому, которое в самом себе содержит цель деятельности.
Таким образом, вступив на телеологическую почву для выяснения этого явления, Ах
пытался противопоставить свою теорию, с одной стороны, крайне идеалистической,
виталистической теории вюрцбургской школы, которая исходила из первичного
телеологического характера мышления, а с другой - старой механистической
ассоциативной школе. Комбинацией этих трех тенденций Ах пытается объяснить
главнейшие основы мышления и показать, как с присоединением телеологически
действующего целевого представления, регулирующего ход слепой игры
ассоциативного процесса, возникает разумный характер нашего мышления. Однако это
был тупик, и теоретический и экспериментальный, как и тот путь, которым пошла
ассоциативная психология. {399}
Третий путь, исторически подготовленный всем развитием психологии, являющийся
реакцией на атомистический характер ассоциативной школы, был путем открыто
идеалистическим. Пересмотр основного учения ассоциативной школы был произведен
так называемой вюрцбургской школой, группой психологов - учеников О. Кюльпе. Как
известно, основная идея учеников Кюльпе, как и основная идея экспериментальных
работ этой школы, заключалась в том, что мышление было строго-настрого отделено
от остальных процессов психической деятельности. В то время как по отношению к
памяти и к другим моментам психической деятельности ассоциативные законы
признавались сохраняющими полную силу, по отношению к мышлению они объявлялись
неосновательными.
Первое, что сделала вюрцбургская школа (она хорошо известна, и поэтому я могу
остановиться на этом схематически), следующее она подчеркнула абстрактный,
нечувственный, ненаглядный, безобразный характер нашего мышления; она, как и
парижская школа, работавшая в этом смысле с ней заодно, школа, которую
возглавлял А. Бине, показала в ряде исследований, что состояния сознания,
которые богаты образами (например, наши сновидения), бедны мыслью и, наоборот,
состояния, богатые мыслью (например, игра великих шахматистов в исследовании
Бине), бедны образами Развитие этих исследований показало: здесь происходит
переживание, при котором чрезвычайно трудно уловить какой-нибудь образный,
конкретный характер, часто оно совершается так, что мы даже не можем уловить
слов, сопровождающих мышление. Если образы и отдельные слова и появляются в
нашем переживании и могут быть зарегистрированы при самонаблюдении, то в
процессах мышления они, скорее, носят случайный и поверхностный характер, но
никогда не образуют существенного ядра этих процессов