В философском развитии Канта различают два периода - «докритический» и «критический». В «докритический» период (до 70-х годов XVIII в.) Кант наряду с философскими проблемами много внимания уделяет и вопросам естествознания.
В «критический» период (после 70-х годов) были написаны трактаты: «Критика чистого разума», «Критика практического разума», «Критика способности суждения». В первой из этих работ Кант изложил свое учение о познании, во второй – этику, в третьей – эстетику и учение о целесообразности в природе.
В теории познания Кант, по его собственным словам, совершает «коперниканский переворот», суть которого в том, что впервые в истории философии процесс познания рассматривается как деятельность, протекающую по своим собственным законам. До Канта познание рассматривалось как процесс, требующий примерки субъекта к объекту, а все субъективное в знании считалось помехой, искажающей и затемняющей действительное положение вещей. Кант же предположил, что вовсе не субъект, познавая, открывает объективные законы, но наоборот, объект, приспосабливаясь, становится познаваемым по законам субъекта. Внешний мир дает только материал ощущений, но наш собственный духовный аппарат упорядочивает этот материал в пространстве и времени и доставляет понятия, посредством которых мы понимаем опыт. Следовательно, наше сознание само строит предмет знания, но не в том смысле, будто сознание само дает бытие познаваемому предмету, а в том смысле, что созерцание и разум сообщает этому предмету ту форму, под какой он только и может познаваться - форму всеобщего и необходимого знания. Исходя из этого, в качестве главного фактора, определяющего способ познания, берется не характер и структура познаваемого объекта, а специфика познающего субъекта. Исследуя вопросы о формах и границах познания, Кант приходит к выводу, что ни ощущения нашей чувственности, ни понятия и суждения нашего рассудка, ни умозаключения (или «идеи») нашего разума не дают нам и не могут дать теоретического знания о вещах самих по себе («вещь в себе»). Объект чувственного созерцания Кант называет феноменом (гр. phainomen являемое, обнаружимое), а объект интеллектуального созерцания ноуменом. Поскольку ощущение – это изменение, которое объект производит в субъекте, в чувственном созерцании мы улавливаем не «вещь в себе», не ноумен (он остается по ту сторону ощущений), а лишь то, как он нам является, как он предстает в наших формах познания. То, чем вещь является для нас (феномен), принципиально отличается от того, что она представляет сама по себе (ноумен). И сколько бы мы не проникали вглубь явлений, наше знание никак не будет знанием вещей самих по себе. О «вещах в себе» мы не можем знать ровно ничего, кроме нашей уверенности в их существовании. Мышление, таким образом, с его всеобщностью и необходимостью замыкается в сфере феноменов, тогда как собственно объективное, выносится в сферу ноуменов. Если же разум человеческий попытается выйти за сферу феноменов и углубиться в мир ноуменов, его ожидает на этом пути неизбежное разочарование. Тем не менее разум решается на эту авантюру. Однако, оказавшись за горизонтом опыта человеческий разум фатально впадает в ошибки, как голубь, вздумавший улететь за пределы атмосферы, забыв, что сопротивление воздуха на помеха, а условие полета.
Притязания разума выйти за границы «собственной территории» и пробиться в мир ноуменов с необходимостью ведет к возникновению в разуме антиномий (гр. anti против, nomos закон) – противоречий между двумя взаимоисключающими положениями, одинаково доказуемыми логическим путем. По Канту, попытка разума дать теоретический ответ на вопрос о том, что такое мир как безусловное целое, приводит к противоречащим друг другу ответам: одинаково убедительно можно доказать, что мир имеет начало во времени и ограничен в пространстве, и что он во времени и пространстве бесконечен; что все в мире состоит из простого, и что нет ничего простого, а все сложно; что в мире есть свободная причинность, и что нет никакой свободы, а все совершается только по законам природы; что в ряду причин мира есть необходимая сущность, и что в нем нет ничего необходимого, а все случайно.
Что касается противоречия необходимости и свободы, то оно, по Канту, не настоящее противоречие, ибо человек в одном отношении поступает необходимо, поскольку он есть часть природы, «мира явлений» и подчинен необходимой причинной зависимости, а в другом отношение - свободно, поскольку он есть нравственное существо, принадлежащее к миру умопостигаемых «вещей в себе», и в этом смысле природная детерминация над ним не властна. Человек в одном отношении есть феномен, но в другом – ноумен. Соответственно у него два характера: эмпирический, привитый окружением, и интеллигибельный, как бы присущий ему изнутри. В поведении человека реализуется связь между ними, на чем и основана его ответственность. Человек может отвечать за свои действия при сознании своей свободы, а свобода же, по Канту, – это независимость от каких бы то ни было причин чувственно воспринимаемого мира.