В истории мировой культуры всегда существовали глубокие связи между философским и литературным творчеством. Метафизически окрашены и многие произведения русской литературы. Особенно же органично философские идеи нашли отражение в творчестве Ф. Достоевского и Л.Толстого.
Федор Достоевский (1821 – 1881) был не только великим писателем, но и оригинальным философом, мастерски изобразившим в своих произведениях духовную ситуацию современной ему эпохи, обнажив при этом противоречия и болезни общества, основанного на грубом чистогане и угнетении народа. В его творчестве переплелись социально-политические и культурные противоречия эпохи: иногда он критикует религию, иногда защищает и превозносит ее; то не приемлет социалистические учения, противопоставляющие людей по классовому признаку, то сочувствует им. Он готов признать пользу социальных преобразований, в то же время с порога отвергает революционные средства борьбы за них и видит путь к совершенному обществу в смирении, страдании и покорности. Гуманистическая установка Достоевского проникнута неприятием деморализующей социальной атмосферы буржуазного мира, которую он определил как вторжение «золотого мешка» в жизнь людей. Он защищает униженных и оскорбленных и тут же выдвигает идею длительного страдания, якобы необходимого человеку для подавления своей греховной природы и обретения подлинного счастья. Отправной пункт преодоления разлада в социальном и духовном бытии человека Достоевский видит не во внешнем преобразовании общества, а прежде всего во внутреннем преображении личности.
Подлинная и высшая сущность человека, согласно Достоевскому, заключена в его свободе. Но природа человека такова, что «отпущенный на свободу», он тотчас бросается бунтовать против существующего порядка. Именно тут начинает проявляться его скрытый индивидуализм, раскрывается противоречивость его природы и самой свободы. Неограниченная свобода, учит Достоевский, ведет к своеволию, этическому анархизму, а это путь человекобожества, который мнит, что ему «все дозволено». Истинный путь свободы – это путь следования Богу. Человек должен пройти испытание бременем свободы, через все страдания и муки, связанные с ней, чтобы сделаться человеком. Подлинная свобода – это высочайшая ответственность человека за свои поступки, это очень тяжелое бремя и даже страдание. Поэтому свобода, по Достоевскому, аристократична, она не для каждого, она для сильных духом, способных стать страдальцами и встать на путь Богочеловека, но ни в коем случае не человекобожества.
Достоевский был сторонником идеи о противоположности исторических судеб России и Запада, исходя из которой он развертывает программу «почвенничества». Он пришел к выводу, что доктрины атеистического социализма пригодны лишь для Западной Европы, утратившей высшие духовные ценности. Для России они не подходят, ибо в России благодаря православию и самодержавию сильна взаимная тяга аристократических слоев общества и «почвы». К числу глубинных идей русского народа Достоевский относит идею беспрерывного покаяния и самосовершенствования, идею всеобщей ответственности, взаимопомощи и всеобщих «братских связей». В своих произведениях писатель часто прибегает к проповеди всеобщей любви, очищения человеческой души путем страдания, пассивности, мистики.
Лев Толстой (1828 – 1910) не только гениальный писатель, но и глубокий мыслитель, создавший в своих произведениях «Исповедь», «В чем моя вера», «Крейцерова соната» и др. собственную философскую концепцию человека.
Творчество Толстого отразило глубокие противоречия социальной жизни России второй половины Х1Х в. Подвергая сокрушительной критике самодержавие и остатки крепостничества, гневно осуждая официальную церковь, продажный суд, коррумпированное чиновничество, Толстой, однако, выступал против насильственного революционного преобразования общества. По его мысли, насилие внутренне чуждо человеческой природе, оно порождено несправедливым социальным строем, идеологией обмана современной церкви, потерявшей нравственную почву первоначального христианства. Великий писатель согласен с французским философом ХУ111 в. Жан-Жаком Руссо в том, что «естественный человек» от природы прекрасен, добр, развращают же его дурные социальные порядки и цивилизация. Цивилизация и ее достижения – наука и техника – утратили осознание того, в чем назначение и благо людей. Ответ на вопрос о смысле жизни, без которого человек теряется в многочисленности существующих знаний, может быть получен только из совести и разума, но не из специальных научных исследований. Где же выход? – вопрошает Толстой.
Выход состоит в возвращении к естественным нормам нравственности. Нравственное самосовершенствование – вот самое главное, к чему должен стремиться человек. При этом личное благо – это не материальное благополучие, а простая, максимально близкая к природе жизнь. Этому идеалу в наибольшей степени соответствует патриархально-общинная в своей основе жизнь русского крестьянина, которая, к сожалению, теряет свою «первозданную чистоту» под давлением цивилизации. Дух соперничества и столкновения интересов вовсе не присущ человеку изначально, а является некоей социальной анатомией цивилизации. Дорога спасения от зол цивилизации – возвращение к природе, «ренатурализация» человека посредством создания условий, которые могли бы блокировать зло и благоприятствовать добру. С такой задачей общество не может справиться с помощью узды законов или просто путем развития науки и техники: необходима трансформация духа народа.
Проблемы нравственного прогресса у Толстого тесно связаны с принципом неприятия насилия как средства уничтожения зла. Отчетливо понимая необходимость изменения жизни сверху донизу, он призывал улучшать жизнь ненасильственными средствами. Революционная борьба, противопоставление насилия насилию, тем более террор ему казались бесплодными. Толстой учил, что в обществе, основанном на частной собственности, господствует капитал, ежеминутно порождающий страсть к накопительству, несправедливость, лицемерие, густую паутину отчуждения. Тем не менее, придти к торжеству равенства и благополучия возможно только через «непротивление злу насилием», только через проповедь всеобщей любви.