Вопрос №7.1. Символика средневекового храма.
• Римская базилика – основа романского храма
Устройство и символика романского храма:
• уподобление частей базилики (притвора, нефов и алтаря) телу, душе и духу человека или человеческому, ангельскому и божественному мирам;
• символическое значение пространства храма (восточная часть храма — рай, западная — ад, северная — смерть и зло, южная — Новый Завет);
• путь верующего от входа к алтарю — путь его души из мрака и ада к свету и раю;
• центральное внутреннее помещение романского храма, как и в римских катакомбах, - это пещера, в которой по гребли Христа, и из которой он воскрес;
• перспективный портал как переход из мирской жизни в духовную (широкий снаружи и при углублении – суживающийся: многие подходят к вратам в «царствие небесное», но далеко не все смогут туда попасть, не всем дано туда войти, так как путь этот нелегкий!)
• появление на фасаде храма розы (круглого окна), символизирующей солнце, Христа или Деву Марию.
• Резкое различие суровой внешности романского храма (мрачные мощные стены с малым количеством окон – холодно!) и его обильного декора внутри(фрески и мозаики, рельефные капители колонн) как различие "земной юдоли" и "царства Божьего".
Символика готического собора:
• нарочито "языческое" оформление внешнего вида здания по контрасту с "божественным" интерьером; химеры как олицетворение всевозможных грехов, и искушений подстерегающих человека в земном мире – вокруг храма. (Напоминание о том, что после смерти человек будет мучим именно своими грехами в виде ужасных и омерзительных чудовищ.)
• огромное центральное круглое окно (роза) как центр и модуль всей архитектурной композиции и как символ Небесного града Иерусалима, разное впечатление от розы снаружи (переплетение симметричных линий – без цвета) и изнутри
храма (сияние божественного света сквозь прекрасные цветные узоры, окрашивающее внутреннее пространство храма – олицетворение мира небесного на земле)
• символическое изменение света, окрашивающегося в различные цвета во время прохождение сквозь витражи собора;
• богатые красно-синие гобелены (ковры с ткаными рисунками – для утепления стен и в дополнение к витражам и картинам в соборе) в интерьере собора;
• черно-белый лабиринт (символ запутанного жизненного пути человека), выложенный из мрамора на полу собора.
Вопрос №7.2. Леонардо Да Винчи. Джоконда.
Это одно из самых знаменитых произведений в мировой истории живописи. На портрете изображена жена флорентийского банкира Франческо Джокондо.(?)
Множество исследований написано об этом портрете и о загадочной улыбке Моны Лизы. Фигура Джоконды обобщенным и величавым силуэтом выделяется на фоне безлюдного скалистого пейзажа... в ней ощущается вечно длящееся гармоническое бытие, редкостное равновесие физических и духовных сил. "Прозрачная тающая дымка - знаменитое сфумато, открытое Леонардо, - окутывает лицо Джоконды, и легкая улыбка чуть трогает ее губы. Тончайшая моделировка лица с помощью светотени лишает его конкретности выражения и создает убедительное впечатление трепета жизни и изменчивости мимики. Насмешливое и задумчивое, печальное и надменное, всегда захватывающее острой проницательностью ума, лицо Джоконды постоянно меняется на глазах у зрителя. Оно покоряет богатством внутренней жизни, сознанием собственной значительности.
Леонардо считал, что живопись «содержит все формы, как существующие, так и не существующие в природе». Он писал, что «живопись есть творение, создаваемое фантазией». Но в своей великой фантазии, в создании того, чего нет в природе, он исходил из конкретной действительности. Он отталкивался от действительности, чтобы довершать дело природы. Его живопись не подражает природе, а преображает ее, в основе ее не абстрактная фантазия и не эстетические каноны, раз и навсегда кем-то установленные, а все та же природа.
Все совсем как в действительности на портрете, и кажется, что сама жизнь не может быть иной. Другими словами: действительность, обретает некое новое качество в красоте, более совершенной, чем та, которая обычно доходит до нашего сознания, красоте, которая есть творение художника, завершающего дело природы. И, наслаждаясь этой красотой, по-новому воспринимаешь видимый мир, так что веришь, он уже не должен, не может быть иным.
Недаром так долго трудился Леонардо над «Джокондой» в неустанном
стремлении добиться «совершенства над совершенством», и, кажется, он
достиг этого.
Не представить себе композиции более простой и ясной, более завершенной и гармоничной. Контуры не исчезли, но опять-таки чудесно смягчены полусветом. Сложенные руки служат как бы пьедесталом образу, а волнующая пристальность взгляда заостряется общим спокойствием всей фигуры. Фантастический пейзаж не случаен: плавные извивы среди высоких скал перекликаются с пальцами в их мерном музыкальном аккорде, и со складками одеяния, и с легкой накидкой на плече Моны Лизы. Все живет и трепещет в ее фигуре, она подлинна, как сама жизнь.
А на лице ее едва играет улыбка, которая приковывает к себе зрителя силой, действительно неудержимой. Эта улыбка особенно поразительна в контрасте с направленным на зрителя бесстрастным, словно испытующим взглядом. Что означают они, этот взгляд и эта улыбка? Мы видим в них и мудрость, и лукавство, и высокомерие, знание какой-то тайны, как бы опыт всех предыдущих тысячелетий человеческого бытия. Это не радостная улыбка, зовущая к счастью. Это та загадочная улыбка, которая сквозит во всем мироощущении Леонардо, встрахе и желании, которые он испытывал перед входом в глубокую пещеру, манящую его среди высоких скал.
Эта женщина с властно заигравшей на неподвижном лице улыбкой как бы знает, помнит или предчувствует что-то нам еще недоступное. Она не кажется нам ни красивой, ни любящей, ни милосердной. Но, взглянув на нее, мы попадаем под ее власть, и чудится нам, как и Леонардо, темная пещера, в которой заложена неведомая нам великая притягательная сила.
Устройство и символика романского храма:
• уподобление частей базилики (притвора, нефов и алтаря) телу, душе и духу человека или человеческому, ангельскому и божественному мирам;
• символическое значение пространства храма (восточная часть храма — рай, западная — ад, северная — смерть и зло, южная — Новый Завет);
• путь верующего от входа к алтарю — путь его души из мрака и ада к свету и раю;
• центральное внутреннее помещение романского храма, как и в римских катакомбах, - это пещера, в которой по гребли Христа, и из которой он воскрес;
• перспективный портал как переход из мирской жизни в духовную (широкий снаружи и при углублении – суживающийся: многие подходят к вратам в «царствие небесное», но далеко не все смогут туда попасть, не всем дано туда войти, так как путь этот нелегкий!)
• появление на фасаде храма розы (круглого окна), символизирующей солнце, Христа или Деву Марию.
• Резкое различие суровой внешности романского храма (мрачные мощные стены с малым количеством окон – холодно!) и его обильного декора внутри(фрески и мозаики, рельефные капители колонн) как различие "земной юдоли" и "царства Божьего".
Символика готического собора:
• нарочито "языческое" оформление внешнего вида здания по контрасту с "божественным" интерьером; химеры как олицетворение всевозможных грехов, и искушений подстерегающих человека в земном мире – вокруг храма. (Напоминание о том, что после смерти человек будет мучим именно своими грехами в виде ужасных и омерзительных чудовищ.)
• огромное центральное круглое окно (роза) как центр и модуль всей архитектурной композиции и как символ Небесного града Иерусалима, разное впечатление от розы снаружи (переплетение симметричных линий – без цвета) и изнутри
храма (сияние божественного света сквозь прекрасные цветные узоры, окрашивающее внутреннее пространство храма – олицетворение мира небесного на земле)
• символическое изменение света, окрашивающегося в различные цвета во время прохождение сквозь витражи собора;
• богатые красно-синие гобелены (ковры с ткаными рисунками – для утепления стен и в дополнение к витражам и картинам в соборе) в интерьере собора;
• черно-белый лабиринт (символ запутанного жизненного пути человека), выложенный из мрамора на полу собора.
Вопрос №7.2. Леонардо Да Винчи. Джоконда.
Это одно из самых знаменитых произведений в мировой истории живописи. На портрете изображена жена флорентийского банкира Франческо Джокондо.(?)
Множество исследований написано об этом портрете и о загадочной улыбке Моны Лизы. Фигура Джоконды обобщенным и величавым силуэтом выделяется на фоне безлюдного скалистого пейзажа... в ней ощущается вечно длящееся гармоническое бытие, редкостное равновесие физических и духовных сил. "Прозрачная тающая дымка - знаменитое сфумато, открытое Леонардо, - окутывает лицо Джоконды, и легкая улыбка чуть трогает ее губы. Тончайшая моделировка лица с помощью светотени лишает его конкретности выражения и создает убедительное впечатление трепета жизни и изменчивости мимики. Насмешливое и задумчивое, печальное и надменное, всегда захватывающее острой проницательностью ума, лицо Джоконды постоянно меняется на глазах у зрителя. Оно покоряет богатством внутренней жизни, сознанием собственной значительности.
Леонардо считал, что живопись «содержит все формы, как существующие, так и не существующие в природе». Он писал, что «живопись есть творение, создаваемое фантазией». Но в своей великой фантазии, в создании того, чего нет в природе, он исходил из конкретной действительности. Он отталкивался от действительности, чтобы довершать дело природы. Его живопись не подражает природе, а преображает ее, в основе ее не абстрактная фантазия и не эстетические каноны, раз и навсегда кем-то установленные, а все та же природа.
Все совсем как в действительности на портрете, и кажется, что сама жизнь не может быть иной. Другими словами: действительность, обретает некое новое качество в красоте, более совершенной, чем та, которая обычно доходит до нашего сознания, красоте, которая есть творение художника, завершающего дело природы. И, наслаждаясь этой красотой, по-новому воспринимаешь видимый мир, так что веришь, он уже не должен, не может быть иным.
Недаром так долго трудился Леонардо над «Джокондой» в неустанном
стремлении добиться «совершенства над совершенством», и, кажется, он
достиг этого.
Не представить себе композиции более простой и ясной, более завершенной и гармоничной. Контуры не исчезли, но опять-таки чудесно смягчены полусветом. Сложенные руки служат как бы пьедесталом образу, а волнующая пристальность взгляда заостряется общим спокойствием всей фигуры. Фантастический пейзаж не случаен: плавные извивы среди высоких скал перекликаются с пальцами в их мерном музыкальном аккорде, и со складками одеяния, и с легкой накидкой на плече Моны Лизы. Все живет и трепещет в ее фигуре, она подлинна, как сама жизнь.
А на лице ее едва играет улыбка, которая приковывает к себе зрителя силой, действительно неудержимой. Эта улыбка особенно поразительна в контрасте с направленным на зрителя бесстрастным, словно испытующим взглядом. Что означают они, этот взгляд и эта улыбка? Мы видим в них и мудрость, и лукавство, и высокомерие, знание какой-то тайны, как бы опыт всех предыдущих тысячелетий человеческого бытия. Это не радостная улыбка, зовущая к счастью. Это та загадочная улыбка, которая сквозит во всем мироощущении Леонардо, встрахе и желании, которые он испытывал перед входом в глубокую пещеру, манящую его среди высоких скал.
Эта женщина с властно заигравшей на неподвижном лице улыбкой как бы знает, помнит или предчувствует что-то нам еще недоступное. Она не кажется нам ни красивой, ни любящей, ни милосердной. Но, взглянув на нее, мы попадаем под ее власть, и чудится нам, как и Леонардо, темная пещера, в которой заложена неведомая нам великая притягательная сила.