Этапы развития коммуникации в человеческом обществе (большой).
Согласно современным научным представлениям, история жизни на земле начинается с
возникновения биологических организмов, которые для того, чтобы выжить и
воспроизвести себе подобных, нуждались в генетической, чисто рефлекторной
информации, а также в информации новой, достаточно оперативной, для ориентации в
окружающей среде. Стадные животные, чье объединение в сообщества связано с
реализацией функции защиты молодого поколения (стадия созревания которого по
мере усложнения интеллектуальной организации становится все длительнее), в силу
необходимости приходят к своеобразному разделению труда: поиску пищи и ее
распределению, а следовательно, к появлению роли сильного Вожака, способного
регулировать отношения в сообществе для решения насущных задач. Именно потому,
что окружающая среда ставит перед особями не только те задачи, решение которых
программируется генетически, растет значимость оперативной информации о ней.
Организация «стада» помогает животным выжить и воспроизвести себе подобных. У
Вожака появились (выкристаллизовались) следующие функции: координация усилий
членов сообщества в целях решения перечисленных задач; управление членами
сообщества (постановка задач); распределение материальных благ (пищи, крова и т.
п.).
Иными словами, появляется специфическая роль по корреляции реакций всех особей,
направленная на решение одной задачи — выживание вида.
На первом этапе развития человеческое сообщество в этом смысле ничем не
отличалось от стадных организаций, но задачи выживания и воспроизведения себе
подобных усложнялись здесь большей зависимостью от природы. Воспитание молодого
поколения было продолжительней и приводило к отчетливой специализации функций.
Необходимо было также осуществлять заготовку пищи. Таким образом, отдельные
физические умения становились все более технологичными и требовали обеспечения
новой информацией.
Условием выживания человеческой организации в большей степени становится
необходимость оперирования внегенетической, новой, оперативной информацией.
Развитие коммуникации в человеческом сообществе
Какие средства были необходимы Вожаку, чтобы он мог осуществлять свою
специфическую деятельность по управлению сообществом? Для самых элементарных
команд вполне хватало средств животного царства — минимального набора угрожающих
звуков и тычков. Но как только операции по обслуживанию рода усложнились,
появилась необходимость в своеобразном коде, который бы обобщал,
генерализировал, символизировал, замещал собой деятельность для решения главного
— транслировать это обобщение как в пространстве, для сегодняшней совокупности
членов рода, так и во времени, для передачи накопленного знания следующим
поколениям.
Эта проблема стала особенно актуальной, как только общество переросло рамки
отдельного «стада», когда появились роды, племена и человеческое общество стало
функционировать, как сложная система: появилась необходимость коммуникации или
не-коммуникации с «другими».
«Быть может, историю человечества надо начинать не с появления первого каменного
орудия или первого глиняного горшка, — пишет о возникновении речи В. И. Абаев, —
а с того времени, когда сношения между человеческими группами, или, пользуясь
выражением Герцена, их "трение друг об друга", стало регулярным явлением и
наложило определенный отпечаток на жизнь первобытного общества, на психику и
поведение первобытных людей... Слово как символ коллектива теряет всякий смысл,
если оно не противопоставляется другому символу другого коллектива. В одной,
отдельно взятой, изолированной человеческой общине речь не могла зародиться,
какого бы прогресса она [община] ни достигла в других отношениях. Слово могло
родиться только в контакте двух человеческих групп, как огонь высекается
столкновением двух кремней». Начальная человеческая речь — это «набор
социоразличительных средств, т. е. знаков, служивших для различения одного
коллектива от другого». «Противопоставление "мы" и "не-мы", будучи первой
социальной классификацией, было и первой лексико-семантической оппозицией»'.
Усложнение информационного обмена
Итак, возник язык — специальный код, с помощью которого можно было,
абстрагируясь от конкретного события, генерировать знания, чтобы передавать их
от поколения к поколению. Стала возможной коммуникация, осуществленная
вербальными средствами.
Это была первая революция в сфере коммуникации, по сути — радикальный шаг
человечества на пути выхода из царства животных. По выражению американского
социолога Г. Лассвелла, посвятившего немало исследований теме зарождения
коммуникации в жизни общества; возник механизм, с помощью которого существуют и
развиваются человеческие отношения, передаются в пространстве и сохраняются во
времени все символы сознания, а также осуществляются следующие функции:
* ориентация в окружающей среде;
* корреляция реакций различных частей общества на стимулы окружающей среды;
* передача социального наследия от одного поколения к другому.
Но и сама информация в ходе эволюционного развития человеческого сообщества
усложнилась. Генетическая информация, способствовавшая естественному отбору
особей, начала вытесняться оперативной, а еще в большей мере «накопляемой»
информацией. Эта последняя являлась хранилищем знаний, которые теперь влияли на
выживаемость не менее, чем гены. Процесс разработки кода для общения членов
сообщества стал более ускоренным, а сам код более сложным.
Из уст в уста передавались мифы, сказки, табу, регламентирующие поведение, т. е.
совокупность внегенетической информации, или культуры, накопленной человечеством
в ходе своего развития. Она была нужна, чтобы обеспечить человеческому
сообществу стабильность развития и задавать ему в ходе этого развития координаты
движения.
Трансляция разрешительно-запретительной матрицы социума
Действительно, с усложнением социальной организации, появлением племен, родов,
этносов, пространственных поселений перед сообществом встала принципиально новая
задача: сохранить устойчивость этих общественных образований и обеспечить им
тенденцию к развитию.
Вспомним, что первоначально и то, и другое во многом было функцией Вожака. Он
обладал силой и, как следствие, — авторитетом, подобно тому, как это случается в
животном царстве: нет силы — происходит смена Вожака, и никакой авторитет не
поможет. Именно так в знаменитой сказке Р. Киплинга волк Акела потерял свое
лидерство в стае.
Но человеческий Вожак имел в запасе нечто, многократно увеличивающее физическую
силу. Он, как правило, был тем персональным накопителем эмпирической опытной
информации, которая позволяла ему в определенной степени уподобиться божеству. И
неудивительно: ведь он знал, когда сеять и когда жать, когда и где охотиться,
как заготавливать пищу на случай голодной зимы. От него в буквальном смысле
зависела жизнь рода-племени. Именно он определял, что можно и что нельзя, что
нужно делать, чтобы остаться сообществу в целости и сохранности.
На первом этапе жизни человечества такая запретительно-разрешительная матрица
была дублированием прошлой практики: по'сути дела, это было развитие,
«опрокинутое» в прошлое. Чем в большей степени настоящее повторяло прошедшее,
тем более обоснованным оно считалось. Таково было содержание тех человеческих
коммуникационных сетей, или, образно говоря, той социальной пуповины, которая
прикрепляла каждую отдельную особь к роду-племени. Эти запреты и разрешения
транслировались всеми способами, как бы мы сейчас сказали, народного творчества,
всеми средствами визуальной культуры (орнамент в одежде, в гончарных изделиях,
раскраска лица и тела).
В той мере, в какой род воспринимал настоятельность социальных координат
поведения, возникало понимание совокупности силы и знания как самоценности —
отсюда ореол харизмы, поклонения и обожествления Вожака, авторитета его фигуры.
Существенный момент взаимоотношений Власти и управляемых: сила рождает страх, но
последний заканчивается вместе с силой. Новые «привязанности» управляемых
обеспечивали перманентность этих отношений и, что самое главное, их
«добровольность», во многом зависящую от авторитета Вожака. Человеческому Акеле
уже никогда не угрожало изгнание.
Можно сказать, что подобное соотношение сил определило характер довольно
большого этапа человеческой истории, когда подчинение управляемых было полным: в
этих случаях речь идет об эпохе первобытнообщинного, рабовладельческого и
феодального строя. В нашем языке есть слова для обозначения такого характера
власти (абсолютизм, авторитарная власть, тоталитарная власть). Думается, как
нельзя лучше характеризует самые ранние этапы развития человеческого социума
определение Т. Адорно: «власть свирепствующих патриархов»1.
Структурная информация в процессе управления социумом
Обозначим еще один важный момент в развитии социальных отношений: ситуация,
когда Вожак (Вождь?) осуществлял свою власть «контактно», была тупиковой;
перевести же ее на новый уровень — сделать дистанционной — возможно было только
одним способом, используя в качестве нового цементирующего основания для
«управляемых» информацию о том, что можно, нужно делать и чего делать нельзя.
Итак, эта новая информация — назовем ее, вслед за множеством исследователей,
структурной — постоянно воспроизводилась: возникали традиции, нормы, ценности,
неукоснительное выполнение которых переставало быть только требованием Власти.
Выполнение их обеспечивалось незыблемым родовым мнением, властью «других»,
властью окружения... За многие сотни лет с этим явлением произошли значительные
метаморфозы, которые и привели в итоге к феномену общественного мнения.
Как мы видим, в ходе развития сообщества функции управления трансформировались.
К призывам типа «делай так, потому что так хочу я — сильный и ужасный»
присоединились иные обоснования, в которых ведущая роль принадлежала знанию —
«делай так, потому что это полезно, правильно», — а также нормам, идеалам и
ценностям — «делай так, потому что это одобрено божеством (Богом) и Властью».
Профессионализация этих призывов оттачивалась в возникающих социальных
институтах — семье, религии, искусстве, праве, науке.
Действительно, разделение труда коснулось и области воспроизведения структурной
информации. Начинается развитие социальных институтов, продуцирующих ее в целях
поддержания устойчивости социального организма и обеспечения (обоснования) целей
его развития.
Коммуникация как фактор стабильности и развития социума
Этапы развития средств коммуникации
Какие средства вырабатывало человечество для трансляции структурной информации?
Первоначально таким средством был язык в его речевой ипостаси. Для того чтобы
передавать информацию, достаточно было возможностей человеческого голоса.
Следующий этап — развитие «усилителей» человеческого голоса для дистанционной
передачи информации: в этом ряду может оказаться гонец, передающий известия из
уст в уста, или барабанный бой, предупреждающий об опасности, или веревка с
узелками, переданная посланцем, или же сигнальный костер, означающий приближение
врага. В Западной Европе в средние века, например, необычным образом
использовались... колокола. Был «хлебный колокол» — в ранний час под его удары,
не раньше и не позже, хозяйки принимались месить тесто. Только после призыва
«колокола чистоты» жители выходили из домов подметать мостовую. Был и «трудовой
колокол», который отмечал начало и конец работы; по ударам «пивного колокола»
открывались по вечерам двери питейных заведений1.
До следующей революции в цивилизации — изобретения письменности, а затем печати
— материализации языка, равно как и до создания технических усилителей речи,
было уже недалеко. Некоторые исследователи удлиняют эту цепочку, считая ее
началом устную речь.
Подчеркнем в этом процессе момент, который необходимо отчетливо осознавать: в
той мере, в какой множились способы мулътиплициро-вания информации для
дистанционно разрозненных общностей и групп, увеличивалась значимость и роль
этих общностей как разделяющих ценности, генерируемые авторитарной властью.
Новые социальные институты: участие в создании ценностной картины мира
Укажем еще один существенный для этого процесса факт. По мере того как
продуцирование информации становилось функцией отдельных социальных структур
(религии, искусства, философии, науки, развивающегося производства,
юриспруденции, этики), информация становилась многообразной, многозначной,
самодостаточной,
иногда противоречащей той, которая исходила из центра, из властных структур.
Подчеркнем роль устного народного творчества в этом эволюционном развитии.
Исторические свидетельства о месте средневековых карнавалов в жизни общества
говорят, что для социокультурного менталитета масс они были проявлением
оппозиции власти. Как пишет известный исследователь этой проблематики М. Бахтин,
«карнавал означал как бы временное освобождение от господствующей правды и
существующего строя, временную отмену всех иерархических отношений, привилегий,
норм и запретов. Это был подлинный праздник времени, праздник становления, смен
и обновлений. Он был враждебен всякому увековечению, завершению и концу»1.
Следует отметить, что таким образом подрывалась монополия на создание ценностной
картины мира, или, говоря точнее, расширялось число участников создания
ценностной картины мира. Теперь уже вместе с властью эти социальные институты —
искусство, религия и т. д. — участвовали в создании механизмов, обеспечивающих
устойчивость общества и задающих цели социального развития.
Коммуникативные функции новых социальных институтов
Для эпохи неразвитости общей, соединяющей государства информационной
инфраструктуры роль искусства, науки, церкви была весь ма значительной.
Переписка ученых всего европейского континента на общем для них латинском языке,
представления бродячих актеров, передвижных театров и цирков-шапито, перемещение
армейских подразделений (поскольку средневековая Европа являлась зоной
непрекращающихся военных конфликтов), путешествия паломников и служителей церкви
от одного монастыря до другого — были мощной коммуникативной сетью. Подобная
ситуация, помимо всего прочего, создавала общее гуманитарное пространство.
В истории человечества мы можем проследить следы тех борений, которые
происходили между социальными субъектами, олицетворяющими функции этих
нарождающихся социальных институтов: по большей части, это оппозиция «власть—
религия», «власть—искусство» или «власть—право» («государство — это я!»), иногда
своеобразный симбиоз религии и власти (увековеченный «мыльными операми» А.
Дюма), или же вечная проблема «власть и творец», когда положение человека
творческой профессии регламентировалось как положение придворного (например,
служба И. Гайдна у князя Эстергази).
Следует подчеркнуть, что синкретичностъ функций таких достаточно автономных
систем производства информации, как искусство, религия, наука, каждая из которых
длительное время осуществляла передачу совокупной информации (знаний, норм и
ценностей), придавала определенный запас прочности системе взаимоотношений в
обществе.
Вспомним, например, что роман XVI в. Ф. Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль» был не
только кладезем народной мудрости, энциклопедией нетрадиционной медицины, как бы
мы сейчас сказали, но и своеобразной «декларацией свободной веры, примыкающей к
доцерковно-му протестантизму»1.
Еще пример — церковь при всех ее заботах о душе никогда не чуждалась регуляции
поведения на бытовом уровне: исповеди были инструментом таких регуляций —
наказанием индивидуальных бытовых проступков осуществлялся некий вариант
осуществления гражданского права.
Разделение функций по продуцированию и трансляции информации
В ходе исторической эволюции форм общественного сознания, таких, как религия,
искусство, в каждой из этих структур происходило размежевание функций по
продуцированию идей и их трансляции.
Так, церковь была средством, с помощью которого ежедневно воспроизводились
незыблемые, неизменные тексты. Но и она с развитием урбанизации все более
нуждалась в новых способах трансляции информации, поскольку ни одно
архитектурное сооружение не вместило бы всю увеличивающуюся паству. Не случайно
церковь стала использовать возможности радио и телевидения для своих проповедей.
В искусстве мы также видим разделение этих функций: собственно деятельность
авторов и трансляция их произведений в предназначенных для этого местах (театр,
цирк). Сферой приложения труда живописца изначально было публичное бытование его
творений — в церкви или во дворце, что обеспечивало массовую аудиторию его
работам. Тем не менее, искусство жило ожиданием новых информационных каналов.
Элитарное искусство субсидировалось индивидуальным заказчиком. Редкий художник
не жаждал массового потребителя, если он хотел быть финансово самостоятельным и
жить на свои профессиональные заработки, хотя возникающая при этом финансовая
зависимость от «многих» порой сказывалась на содержании его произведений.
В специальных способах трансляции нуждалась и власть: система гонцов и глашатаев
обеспечивала передачу информации по иерархической вертикали. Пока власть не
испытывала потребности в обратной связи с населением, такая система была
эффективной, самодостаточной.
Анализируя искусство, религию, науку в ряду социальных институтов, транслирующих
и созидающих ценностную картину мира, мы акцентируем внимание лишь на этой
стороне деятельности вышеозначенных форм общественного сознания. На самом деле
их функции в обществе гораздо более многообразны, возьмем ли мы функцию
развлечения, свойственную искусству, или функцию просвещения, свойственную
науке, или же функцию социализации личности, выполняемую в том числе и
религией...
Исторические истоки развития коммуникационных сетей в сфере материального
производства
После долгого периода рабского, крепостного труда, ремесленного производства
стала возникать мануфактуризация производства, когда происходило объединение
людей, специализирующихся на отдельной операции, на создании отдельной детали
товара. Подчеркнем, что здесь находятся исторические истоки ряда весьма важных
для нашей темы обстоятельств, которые в полной мере проявили себя уже после
буржуазных революций конца XVII в. Перечислим их.
1. Производство стало топографически оформляться в отдалении от места проживания
ремесленного производителя. Заняв место в пространстве, оно само стало
потребителем земли, воды, воздуха — всего того, что всегда в общественном мнении
осознавалось как общественное благо, как ценность, принадлежащая всем, а отнюдь
не только феодалу, на чьей земле эта вода, например, находилась. Появилась
социальная потребность в специальной деятельности как по объяснению самого этого
факта, так и снятию возможных напряжений в обществе. Эта потребность нуждалась в
новых информационных каналах между производством и населением. Зародившиеся
впоследствии ПР-структуры — отклик на эту потребность.
2. Определилась фигура (социальная роль) владельца готового продукта, отличная
от работника, занятого на отдельной операции. При этом у владельца появилась
необходимость в постоянном общении со своими работниками, цель которого не в
последнюю очередь была связана с обоснованием перед ними заработной платы,
продолжительности трудового дня и т. п. Укажем, что здесь сосредоточены основные
узлы тех проблем, которые стали затем центральными в деятельности структур ПР не
только по гармонизации отношений с обществом в целом, но и в рамках отдельных
производственных групп. Эти «сиюминутные» обязанности администраций перед
реальными работниками осознавались и в долгосрочной перспективе — как
обязанность создавать благоприятное общественное мнение для увеличения спроса на
свои рабочие места. Эти процессы тоже были новой социальной потребностью,
которая нуждалась в новых информационных каналах.
3. Работник, занятый на отдельной операции (чем их было больше, тем больше было
рабочих мест, а специализация вела к росту производительности труда), в
результате завершенного цикла не имел готового продукта, становился лишь
объективным потребителем его. Таким образом, производство, мультиплицируя товар,
одновременно мультиплицировало потребителя. И он в не меньшей степени, чем
производитель, нуждался в информационном обеспечении, связанном с массовым
производством товаров, то есть рекламе.
4. Рост производительности труда привел к тому, что производство товаров стало
поистине массовым. Этому способствовали технологические революции с их
«машинизацией» производства, определенной степенью «конвейеризации», сведением
трудовых операций к атомарным. Товаров стало так много, что произошло
переключение внимания производителя с проблемы «как произвести» на проблему «как
продать продукцию». Тогда в недрах производства, в самом производственном цикле
стала обособляться новая профессиональная сфера деятельности — маркетинг,
которая и стала решать проблему «как продать» с помощью рекламы, своеобразного
информационного дубликата самих товаров. Вопрос, где рекламные тексты
мультиплицировать, решался просто: к этому времени общество стало обзаводиться
новыми информационными каналами.
5. Владелец концентрировал в своих руках прибыль от производства на стадии
первоначального накопления капитала. Именно с его фигурой связано накопление
средств, зоной приложения которых стали впоследствии технологически сложные
процессы продуцирования и распространения массовой информации. И когда встал
вопрос о создании информационных каналов в целях актуализации социальных
интересов владельца, необходимый для этого капитал был уже налицо.
С этого момента владелец средств производства становится самостоятельной силой в
обществе. Так возникли две социальные силы, которые определили характер
последующего развития человеческой цивилизации:
» собственники предприятий и средств производства; * собственники рабочих рук,
обладающие необходимой квалификацией и работающие на производстве по найму.
Недаром эти процессы, принявшие необратимый характер после буржуазных революций
XVII в., стали вехой в способе классификации изменений, произошедших с
человеческой цивилизацией: ее история теперь делилась на доиндустриальную и
индустриальную эпохи.
СМК и модернизационные тенденции развития человечества
Новые социальные субъекты: поиск каналов коммуникации
Отмеченные нами исторически новые социальные интересы нуждались в новых каналах
трансляции их обществу. Точнее, они были лишь в той степени социальными, в какой
удавалось сделать их публичными, презентованными обществу. В этом смысле сами
социальные революции, где действующими силами были представители буржуазии,
среднего класса, пролетариата, являлись формой их актуализации. Ясно, что
неэкстремальной формой такой презентации стала нарождающаяся пресса.
Практически каждый социальный институт имел структуру по генерированию идей,
созданию текстов и их передаче. Материальное производство тоже породило
профессиональную деятельность по защите интересов субъектов этого производства —
партийную деятельность, в рамках которой оттачивалась идеология его участников.
Реальным каналом по актуализации этой идеологии стала пресса.
Не случайно родоначальниками собственно прессы, газет, явились именно
исторически более молодые структуры, такие выразители интересов буржуазии и
пролетариата, как провозвестники будущих партий и движений, а также структуры по
осуществлению маркетинга в сфере материального производства.
Обратим внимание на то, что здесь возникло объективное противоречие между
узостью социальных интересов отдельных социальных групп (рекламодателей, ПР-
структур, собственников средств производства, владельцев капитала) и
зависимостью решения их проблем от массы людей в рамках всех национальных
границ, от населения той или иной страны в целом. По сути дела, дальнейшее
противостояние партийной и массовой прессы обязано своим происхождением именно
этому обстоятельству. В дальнейшем мы затронем чисто профессиональные способы
решения этого противоречия, связанные с существованием прессы популярной и
элитарной, качественной и массовой, взаимодействием владельца информационного
канала и журналистского коллектива, сосуществованием на страницах газеты
(исторически первого СМК) факта и мнения и т. д.
Роль первых газет в удовлетворении новых социальных нужд
Первые европейские газеты (как раз и олицетворявшие собой исторически новые
функции, связанные с маркетинговыми запросами материального производства и с
претензиями новых собственников на создание социальной программы действий для
всего социума) или были рекламными листками, или вышли из лона политических
прокламаций, сначала эпизодических, а затем все более регулярных.
Но мы должны сказать еще о двух потребностях все более усложняющегося общества:
необходимы были информационные каналы для удовлетворения чисто справочных нужд
населения и для обслуживания нужд рынка, который становился все более
интернациональным в период многочисленных географических открытий и колониальной
экспансии. Данные о движении капитала, акций, финансовых потоков в этой ситуации
также нуждались в обнародовании.
Поначалу газеты были далеки от формы и содержания, присущих сегодняшней прессе,
хотя уже Вольтер определил э.тот тип издания как «сообщение о государственных и
общественных делах». И только французская революция сделала очевидным тот факт,
что общество нуждается в газете как возможности держать население в курсе
политических событий.
Возвращаясь к началу истории развития СМК, мы видим, что газеты появились как
чисто техническая возможность мультиплицировать специальную информацию: для
обслуживания нужд развивающегося рынка (информационное, рекламное оповещение о
рыночном предложении); для информационного обслуживания все более усложняющейся
структуры общества; для обслуживания нужд централизованной власти в ее
противоборстве с социальными интересами двух наиболее мощных групп собственников
— собственников средств производства и трудового люда, собственников рабочих
рук.
С тех пор информационные средства, обслуживающие новые индустриальные веяния в
промышленности и политическую обстановку, способствующую таким изменениям, стали
развиваться параллельно этим кардинальным трансформациям общества. Более того,
переход от стабильного раннего периода (когда общество было небольшим по
размерам, локальным по ориентации и организованным вокруг примитивной,
доиндустриальной экономики) к периоду индустриализации историки ставят в
зависимость от изменений в коммуникационной сфере.
Функциональная связь между индустриализацией и развитием СМК
Параллельно развиваются сами информационные средства и их технологическое
обеспечение — одно проистекает из другого, и, в свою очередь, новые
информационные каналы способствуют социальнопо-литическим трансформациям
общества.
В классификации этих трансформаций, помимо фактора технического и
технологического характера, несомненно, выступающего как группообразующий,
содержательная нагрузка ложится и на модернизацию систем коммуникации: для
доиндустриального периода характерен традиционный тип общения «из уст в уста»; в
индустриальном наряду с этим традиционным общением существует и дистанционная
коммуникация, сначала при помощи газет, а позднее — радио и телевидения.
Функциональная связь между процессом индустриализации и развитием массовых
коммуникаций (первая стимулирует и материально обеспечивает последние, СМК же
способствуют росту темпов индустриализации) характеризуется тем, что каждая
ступень в развитии СМ К создает предпосылки для дальнейшего развития в сфере
индустриализации.
Американский социолог Д. Лернер говорил о более сложных зависимостях:
экономическое развитие приводит к урбанизации социума; урбанизация, с ее
возможностями повышения образования, приводит ко все возрастающей грамотности
населения, которая, в свою очередь, приводит к росту аудитории газет; пресса
увеличивает политическую ангажированность масс, или, иными словами, способствует
пробуждению их политических интересов; массы уже в этом качестве начинают
участвовать в процессе уменьшения давления правительства на прессу.
Позже появилась концепция трехступенчатого развития СМК, которая является частью
общей теории трех стадий социального прогресса. Начало ей положил К. Кларк,
сформулировавший общую теорию трехступенчатого роста экономики, развитую Д.
Беллом, У. Моором и др. в качестве модели развития «постиндустриального
общества». Наиболее четко приложение последней к массовым коммуникациям было
осуществлено Дж. Меррилом и Р. Лоуэнстеном1. Оставив первые два пункта
двухступенчатого развития цивилизации без изменений, они добавили следующее
обстоятельство: индустриальное общество сменилось постиндустриальным, когда
произошла специализация, связанная с ростом так называемой сферы обслуживания
(англ. — service industries). Начало этой стадии обычно обозначается
стремительным смещением рабочей силы от производственного сектора к сектору
обслуживания, что наблюдалось, например, в США после Второй мировой войны.
Индустриализация способствовала развитию специализированных коммуникаций, под
которыми в данном случае понимаются система образования и система межличностных
средств связи (телефон, телеграф, почта), рассчитанных на потребности и вкусы
специализированных групп Аудитории — расширение системы высшего образования
удовлетворяет более специализированные нужды, чем начальное и среднее;
увеличение объема образовательного телевидения и радио; развитие коммерческих
систем коммуникации.
Информационное общество как четвертая стадия развития цивилизации
Четвертая стадия развития цивилизации, о которой стали говорить в последней
трети XX в., — так называемое информационное общество — имеет в качестве
сущностной характеристики прежде всего такой показатель, как занятость основной
массы населения в информационных сферах деятельности.
Характеризуя переход от индустриального к информационному обществу, Бернд-Петер
Ланге, профессор, директор Европейского института СМИ (Дюссельдорф, Германия), и
Анетте Барон, научный сотрудник НИИ коммуникаций (Кельн, Германия), отмечают:
«Использование новых информационных и коммуникационных технологий и новые
области их применения на основе мультимедиа — работа на дому, покупка товаров
через информационную сеть, обслуживание клиентов в режиме реального времени
(online), кабельное ТВ и т. п. — изменяют нынешнее индустриальное общество.
Поэтому символичным представляется и будущее информационное общество, в котором
большая часть работающего населения занята в области производства, обработки,
управления и обмена информацией. Производство и распределение товаров все больше
становятся зависимыми от эффективной информационной и коммуникационной сети.
Общество пользователей встанет перед необходимостью создания так называемых
"информационных магистралей"». А информационная доступность приведет к изменению
экономической структуры индустриального и обслуживающего общества в структуру
общества информационного '.
Известный футуролог О. Тоффлер, предлагая свое разбиение истории развития
информационного общества, добавил существенную характеристику: «В период "первой
волны" главной формой собственности является земля. Основной ее характеристикой
считается то, что она физическая, вы можете до нее дотронуться. Во время "второй
волны" главной собственностью уже становится не земля, а здания, заводы, машины,
средства промышленного производства. Объект собственности все еще остается
физическим.
Теперь переходим к "третьей волне". Основной собственностью тут является
информация. Характеристикой этой собственности является то, что ... все мы можем
пользоваться ею совместно. Это совершенно особая форма собственности» '.
Соглашаясь с автором в принципе, хотелось бы сказать, что формы собственности
начали мультиплицироваться раньше (порой перекрывая одна другую), с тех пор,
когда наряду с собственностью на землю появилась собственность на власть.
С возникновением промышленного производства появились самостоятельные
собственники земли, недр, зданий — и эти группы тоже не всегда совпадали. И
самое существенное — при развитии промышленного производства появились еще более
мощные собственники, роль которых в дальнейшем развитии истории огромна: это
собственники рабочих рук, тесно связанные взаимной зависимостью с промышленным
производством. Как только появились самые ранние, самые первые социальные
институты по созданию информации, эти институты стали информационными
собственниками.
Пользователями земли не всегда были ее собственники. О сложной зависимости между
собственниками промышленного производства и собственниками рабочих рук для него
мы уже говорили — они не совпадали. Собственники средств коммуникации не всегда
являлись производителями информации (хотя, как мы знаем из новейшей истории, они
очень часто определяют ее качество), а само производство информации напрямую
зависело от пользователя: если нет читателя, газета исчезает, она оказывается
банкротом.
Но и тогда, и в новейшие времена между пользователем и собственником
устанавливались особые отношения, принципиально разные в феодальной структуре и
в капиталистической. Настоящим прорывом здесь стали рыночные отношения купли-
продажи для всех видов собственности и для всех видов товаров, в том числе и
информационных. Информация масс-медиа точно так же продается и покупается, как и
любая другая: подключение к Интернету в России при наличии технических
возможностей зачастую сдерживается покупательной способностью населения.
Информационное общество, раскрыв все свои потенциальные возможности, внесет
качественные изменения во взаимоотношения человека и СМК. В свое время
конвейеризация промышленного производства, как и другие отмеченные нами причины,
буквально бросила общество «в объятия» массовой культуры и массовых
коммуникаций, предоставив им возможность достичь психосоциального комфорта.
Однако Интернет и традиционные информационные каналы вовсе не обязательно
окажутся альтернативной формой проведения досуга для членов социума,
характеризующегося высокой степенью включенности в информационное производство.
Какими будут позиции СМК для индивида в информационный век — в данный момент
задача для футурологов.